Я слышал​, что как-то раз, когда Благоcловенный пребывал в ашраме Анатхапиндики в Роще Джеты близ Саваттхи

Молия Пхагунна и монахини

достопочтенный Молия Пхагунна много времени проводил в общении с монахинями. И так тесно он общался с монахинями, что если какой монах при нём их осуждал, то Молия Пхагунна злой, недовольный затевал скандал. И монахини, если какой монах при них осуждал Молия Пхагунну, тоже злые, недовольные затевали скандал. Вот как тесно он общался с монахинями.

Некий монах пришёл к Благословенному и, почтительно его поприветствовав, сел в стороне. Сев в стороне, он [описал Благословенному всю ситуацию].

Тогда Благословенный обратился к монаху: «Монах, передай-ка монаху Молии Пхагунне от меня следующее: «Брат Пхагунна, тебя зовёт Учитель.»»

В знак согласия ответив Благословенному «Конечно, преподобный», монах отправился к достопочтенному Молии Пхагунне. По прибытии он сказал достопочтенному Молии Пхагунне: «Брат Пхагунна, тебя зовёт Учитель.»

В знак согласия, ответив монаху «Конечно, брат», достопочтенный Молия Пхагунна отправился к Благословенному. По прибытии, почтительно поприветствовав Благословенного, он сел в стороне. Когда он сел в стороне, Благословенный спросил:

Наставление Будды Молии Пхагунне

«Пхагунна, правда ли то, что ты много времени проводишь в общении с монахинями? Действительно ли так тесно ты общаешься с монахинями, что если какой монах при тебе их осуждает, то ты злой, недовольный затеваешь скандал. А монахини злые, недовольные затевают скандал, если какой монах при них осуждает тебя. Так ли тесно ты, Пхагунна, общаешься с монахинями?»

«Да, преподобный.»

«Но, Пхагунна, ты разве не оставил из веры дом ради жизни бездомной?»

«Оставил, преподобный.»

Правильная реакция на агрессию в отношении других людей

«Тогда, Пхагунна, не подобает тебе, как тому, кто оставил из веры дом ради жизни бездомной, проводить много времени в общении с монахинями. Потому, Пхагунна, даже если при тебе монахинь и осуждают, тебе следует отбросить любые желания, связанные с мирской жизнью, любые помыслы, связанные с мирской жизнью. При этом, Пхагунна, тебе следует практиковать с мыслью: «Ни ум мой не соблазнится, ни злые слова не слетят с уст, с дружелюбными помыслами сострадательно я буду желать только блага, ненависти не имея.» Вот как, Пхагунна, тебе следует практиковать.

Потому, Пхагунна, даже если монахиням при тебе наносят удары руками, комьями земли, палкой, ножом, тебе следует отбросить любые желания, связанные с мирской жизнью, любые помыслы, связанные с мирской жизнью. При этом, Пхагунна, тебе следует практиковать с мыслью: «Ни ум мой не соблазнится, ни злые слова не слетят с уст, с дружелюбными помыслами сострадательно я буду желать только блага, ненависти не имея.» Вот как, Пхагунна, тебе следует практиковать.

Правильная реакция на агрессию в отношении себя

Потому, Пхагунна, даже если тебя самого в лицо осуждают, тебе следует отбросить любые желания, связанные с мирской жизнью, любые помыслы, связанные с мирской жизнью. При этом, Пхагунна, тебе следует практиковать с мыслью: «Ни ум мой не соблазнится, ни злые слова не слетят с уст, с дружелюбными помыслами сострадательно я буду желать только блага, ненависти не имея.» Вот как, Пхагунна, тебе следует практиковать.

Потому, Пхагунна, даже если тебе самому наносят удары руками, комьями земли, палкой, ножом, тебе следует отбросить любые желания, связанные с мирской жизнью, любые помыслы, связанные с мирской жизнью. При этом, Пхагунна, тебе следует практиковать с мыслью: «Ни ум мой не соблазнится, ни злые слова не слетят с уст, с дружелюбными помыслами сострадательно я буду желать только блага, ненависти не имея.» Вот как, Пхагунна, тебе следует практиковать.»

Пример послушания

Затем, обращаясь к монахам, Благословенный сказал: «Однажды монахи мне доставили радость. Когда я к ним обратился с такими словами: «Монахи, я ем свою трапезу в один присест. Съедая свою трапезу в один присест, я нахожу себя свободным от докуки, от недомогания, ощущаю состояние лёгкости, энергию и комфорт. И вы, монахи, съедайте свою трапезу в один присест. Съедая свою трапезу в один присест, вы найдёте себя свободными от докуки, от недомогания, ощутите состояние лёгкости, энергию и комфорт»,- мне не пришлось их ещё и наставлять. Мне было достаточно обратить их внимание.

Сравнение с управлением колесницей

Как опытный колесничий, объезчик строптивых лошадей, взойдя на колесницу, запряжённую племенными лошадьми, стоящую на ровной поверхности перепутья четырёх дорог, с кнутом лежащим наизготове, взяв поводья в левую руку, а кнут - в правую, направил бы её по любой из дорог, передвигаясь на ней туда и обратно, точно так же мне не пришлось их ещё и наставлять. Мне было достаточно обратить их внимание.

Потому, монахи, отрекайтесь от неблагого, развивайте приверженность благим качествам. Так вы достигните расцвета, роста, полного развития в этих Дхамме и Дисциплине.

Сравнение с прополкой рощи шореи

Как если бы некий человек, желая добра, благополучия произрастающей неподалёку от деревни или городка густой роще шореи, забиваемой зарослями касторового дерева, желая её избавления из плена, корчевал и выбрасывал изогнутую, лишённую жизненных соков поросль шореи, как следует пропалывая рощу внутри, сохраняя прямые и жизнеспособные деревья, чтобы впредь роща расцветала, разросталась и полноценно развивалась, так и вы, монахи, отрекайтесь от неблагого, развивайте приверженность благим качествам. Так вы достигните расцвета, роста, полного развития в этих Дхамме и Дисциплине.

История Ведехики и служанки Кали

Монахи, некогда здесь же в Саваттхи жила домохозяйка по имени Ведехика, слывшая женщиной с добрым нравом: «Хозяйка Ведехика мягка, хозяйка Ведехика тиха, хозяйка Ведехика смиренна.» Была у неё служанка по имени Кали, расторопная, трудолюбивая, добросовестно выполнявшая возложенную на неё работу.

И вот у Кали возникла мысль: «Моя госпожа слывёт женщиной с добрым нравом: «Хозяйка Ведехика мягка, хозяйка Ведехика тиха, хозяйка Ведехика смиренна.» Но потому ли это, что в ней не сидит злоба, или потому, что она её не проявляет, и потому ли она её не проявляет, что я добросовестно выполняю возложенную на меня работу, а не потому что в ней она не сидит? Что если я её испытаю?»

И однажды Кали встала с постели днём.

«Эй, Кали!» - окликнула её Ведехика.
«Что, госпожа?»
«Ты отчего встала так поздно?»
«Ниотчего, госпожа.»
«Вот дрянная служанка, ниотчего значит встаёт она посреди дня», - подумала, нахмурившись от злости и недовольства, хозяйка.

Тогда Кали подумала: «Потому ли это, что в моей госпоже не сидит злоба, или потому, что она её не проявляет, и потому ли она её не проявляет, что я добросовестно выполняю возложенную на меня работу, а не потому что в ней она не сидит? Что если я её испытаю?»

И однажды Кали встала с постели ещё позже.

«Эй, Кали!» - окликнула её Ведехика.
«Что, госпожа?»
«Ты отчего встала так поздно?»
«Ниотчего, госпожа.»
«Вот дрянная служанка, ниотчего значит встаёт она посреди дня», - сказала от злости и недовольства хозяйка.

Тогда Кали подумала: «Так потому ли это, что в моей госпоже не сидит злоба, или потому, что она её не проявляет, и потому ли она её не проявляет, что я добросовестно выполняю возложенную на меня работу, а не потому что в ней она не сидит? Что если я её испытаю?»

И однажды Кали встала с постели позже прежнего.

«Эй, Кали!» - окликнула её Ведехика.
«Что, госпожа?»
«Ты отчего встала так поздно?»
«Ниотчего, госпожа.»
И со словами «Вот дрянная служанка, ниотчего значит встаёт она посреди дня», хозяйка от злости и недовольства, схватив засов, ударом разбила служанке голову.

С разбитой головой и кровоточащей раной Кали пошла жаловаться по соседям: «Полюбуйтесь, что натворила эта мягкая, полюбуйтесь, что натворила эта тихая, полюбуйтесь, что натворила эта смиренная. Неужто только за то, что та встала с постели позже, она от злости и недовольства готова, схватив засов, разбить голову своей единственной служанке?»

После этого Ведехика прослыла женщиной с дурным нравом: «Хозяйка Ведехика жестока, хозяйка Ведехика вздорна, хозяйка Ведехика вспыльчива.»

Точно так же, монахи, бывает, что некий монах мягчайший, тишайший, смиреннейший пока нелестные речи его не коснулись. Только когда монаха коснулись нелестные речи, можно узнать мягкий ли он, тихий ли, смиренный ли.

Истинное послушание

Монахи, я не называю послушным монаха, который послушен, демонстрирует послушание ради получения рясы, пищи, крова, медицинских средств и принадлежностей для болящего. И почему? Не получая рясу, пищу, кров, медицинские средства и принадлежности для болящего, такой монах не послушен, не демонстрирует послушание. Послушным я называю монаха, который послушен, демонстрирует послушание из уважения к Дхамме, благоговения перед Дхаммой, превозношения Дхаммы, поклонения Дхамме, почитания Дхаммы. Потому, монахи, вам следует практиковать с мыслью «Мы будем послушны, будем демонстрировать послушание из уважения к Дхамме, благоговения перед Дхаммой, превозношения Дхаммы, поклонения Дхамме, почитания Дхаммы.» Вот как, монахи, вам следует практиковать.

Пять классов речи и правильная реакция на речь

Монахи, существуют пять классов речи, с которой к вам могут обратиться другие: своевременная или несвоевременная, истинная или ложная, деликатная или грубая, душеполезная или зловредная, дружелюбная или враждебная. При этом, обращаются ли к вам другие с речью своевременной или несвоевременной, истинной или ложной, деликатной или грубой, душеполезной или зловредной, дружелюбной или враждебной, вам следует практиковать с мыслью: «Ни ум наш не соблазнится, ни злые слова не слетят с уст, с дружелюбными помыслами сострадательно мы будем желать только блага, ненависти не имея. Мы будем воспринимать человека умом, наполненным дружелюбием, и, исходя из этого, целый мир будем воспринимать умом, наполненным дружелюбием, просторным, возвышенным, безграничным, невраждебным, лишённым недоброжелательности.» Вот как, монахи, вам следует практиковать.

Сравнение с раскопкой земли

Монахи, явись человек с лопатой и корзиной, заявляя: «Я лишу земли всю эту великую землю», - и стань всюду раскапывать, разбрасывать грунт, плевать и мочиться, приговаривая: «Лишайся земли, лишайся земли!», как по-вашему, лишил бы он земли всю эту великую землю?»

«Отнюдь, преподобный.»

«И почему?»

«Эта великая земля глубока, неизмерима, её невозможно лишить земли. Этот человек в конце концов пожал бы лишь усталость и досаду.»

«Точно так же, монахи, существуют пять классов речи, с которой к вам могут обратиться другие: своевременная или несвоевременная, истинная или ложная, деликатная или грубая, душеполезная или зловредная, дружелюбная или враждебная. При этом, обращаются ли к вам другие с речью своевременной или несвоевременной, истинной или ложной, деликатной или грубой, душеполезной или зловредной, дружелюбной или враждебной, вам следует практиковать с мыслью: «Ни ум наш не соблазнится, ни злые слова не слетят с уст, с дружелюбными помыслами сострадательно мы будем желать только блага, ненависти не имея. Мы будем воспринимать человека умом, наполненным дружелюбием, и, исходя из этого, целый мир будем воспринимать умом, наполненным дружелюбием, просторным, возвышенным, безграничным, невраждебным, лишённым недоброжелательности.» Вот как, монахи, вам следует практиковать.

Сравнение с рисунками в пространстве

Монахи, явись человек с красным, жёлтым, синим или алым красителем, заявляя: «На это пространство я нанесу формы, сделаю так, что на нём появятся образы», - как по-вашему, нанёс бы он на пространство формы, сделал так, что они на нём появились бы?»

«Отнюдь, преподобный.»

«И почему?»

«Пространство бесформенно, лишено признаков, на него невозможно нанести формы, сделать так, что на нём появятся образы. Этот человек в конце концов пожал бы лишь усталость и досаду.»

«Точно так же, монахи, существуют пять классов речи, с которой к вам могут обратиться другие… вам следует практиковать с мыслью: «Ни ум наш не соблазнится, ни злые слова не слетят с уст, с дружелюбными помыслами сострадательно мы будем желать только блага, ненависти не имея. Мы будем воспринимать человека умом, наполненным дружелюбием, и, исходя из этого, целый мир будем воспринимать умом, наполненным дружелюбием, просторным, возвышенным, безграничным, невраждебным, лишённым недоброжелательности.» Вот как, монахи, вам следует практиковать.

Сравнение с кипячением Ганга

Монахи, явись человек с пылающим соломенным факелом, заявляя: «Этим пылающим соломенным факелом я нагрею и вскипячу реку Ганг», - как по вашему, нагрел бы он и вскипятил реку Ганг этим пылающим соломенным факелом?»

«Отнюдь, преподобный.»

«И почему?»

«Река Ганг глубока, неизмерима, невозможно её нагреть и вскипятить пылающим соломенным факелом. Этот человек в конце концов пожал бы лишь усталость и досаду.»

«Точно так же, монахи, существуют пять классов речи, с которой к вам могут обратиться другие… вам следует практиковать с мыслью: «Ни ум наш не соблазнится, ни злые слова не слетят с уст, с дружелюбными помыслами сострадательно мы будем желать только блага, ненависти не имея. Мы будем воспринимать человека умом, наполненным дружелюбием, и, исходя из этого, целый мир будем воспринимать умом, наполненным дружелюбием, просторным, возвышенным, безграничным, невраждебным, лишённым недоброжелательности.» Вот как, монахи, вам следует практиковать.

Сравнение с порчей тонко выделанной кожи

Монахи, например имейся мех из кошачьей кожи, тонко выделанной, мягкой словно шёлк, не издающей ни скрипа, ни хруста, и явись человек с древком или булыжником, заявляя: «С помощью этих древка или булыжника я заставлю этот мех из кошачьей кожи, идеально выделанной, мягкой словно шёлк, не издающей ни скрипа, ни хруста, скрипеть и хрустеть», - как по-вашему, заставил бы он с помощью древка или булыжника мех из кошачьей кожи, идеально выделанной, мягкой словно шёлк, не издающей ни скрипа, ни хруста, скрипеть и хрустеть?»

«Отнюдь, преподобный.»

«И почему?»

«Мех из кошачьей кожи, идеально выделанной, мягкой словно шёлк, не издающей ни скрипа, ни хруста невозможно заставить скрипеть и хрустеть с помощью древка или булыжника. Этот человек в конце концов пожал бы лишь усталость и досаду.»

«Точно так же, монахи, существуют пять классов речи, с которой к вам могут обратиться другие: своевременная или несвоевременная, истинная или ложная, деликатная или грубая, душеполезная или зловредная, дружелюбная или враждебная. При этом, обращаются ли к вам другие с речью своевременной или несвоевременной, истинной или ложной, деликатной или грубой, душеполезной или зловредной, дружелюбной или враждебной, вам следует практиковать с мыслью: «Ни ум наш не соблазнится, ни злые слова не слетят с уст, с дружелюбными помыслами сострадательно мы будем желать только блага, ненависти не имея. Мы будем воспринимать человека умом, наполненным дружелюбием (меттачитта), и, исходя из этого, целый мир будем воспринимать умом, наполненным дружелюбием, просторным, возвышенным, безграничным, невраждебным, лишённым недоброжелательности.» Вот как, монахи, вам следует практиковать.

Сравнение с распилом заживо

Монахи, попусти кто своему уму оскверниться, даже если бы отпетые разбойники распиливали его по частям двуручной пилой, и тот погрешил бы против моего учения. Вам в этом случае тоже следует практиковать с мыслью: «Ни ум наш не соблазнится, ни злые слова не слетят с уст, с дружелюбными помыслами сострадательно мы будем желать только блага, ненависти не имея. Мы будем воспринимать человека умом, наполненным дружелюбием, и, исходя из этого, целый мир будем воспринимать умом, наполненным дружелюбием, просторным, возвышенным, безграничным, невраждебным, лишённым недоброжелательности.» Вот как, монахи, вам следует практиковать.

Монахи, всегда памятуя этот пример с пилой как наставление, представляете ли вы такую манеру речи, завуалированную или явную, которую вы при этом не могли бы снести?»

«Отнюдь, преподобный.»

«Поэтому, монахи, всегда помните этот пример с пилой как наставление. Это принесёт вам долговременные благополучие и комфорт.»

Так молвил Благословенный, и монахи возрадовались его словам.

Конец Какачупама сутты