[Благословенный сказал]: «Монахи, представьте глупого, необученного, неумелого повара, который приготовил бы для царя или царского министра различные виды карри: кислое, горькое, острое, сладкое, едкое, неострое, солёное, умеренное.

И этот глупый, необученный, неумелый повар не уловил бы предмета предпочтения своего хозяина: «Сегодня такое-то карри порадовало моего хозяина, или же он чаще брал именно такое-то [карри], или же он брал много такого-то [карри], или же он хвалил вот это [карри]; или же кислое карри порадовало моего хозяина сегодня, или же он чаще брал именно кислое, или же он брал много кислого, или же он хвалил кислое [карри]; или же горькое… острое… сладкое… едкое… неострое… солёное… умеренное карри порадовало моего хозяина сегодня, или же он чаще брал именно умеренное, или же он брал много умеренного, или же он хвалил умеренное [карри]».

Этот глупый, необученный, неумелый повар не добился приобретения [подарков в виде] одежд, прибавки, премий. И почему? Потому что этот глупый, необученный, неумелый повар не уловил предмета предпочтения своего хозяина.

Точно также, монахи, некий глупый, необученный, неумелый монах пребывает в созерцании тела в теле, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив влечение и недовольство к миру. По мере того, как он пребывает в созерцании тела в теле, его ум не становится сосредоточенным, его загрязнения [ума] не отбрасываются, он не улавливает этого образа.

Он пребывает в созерцании чувств в чувствах… ума в уме… феноменов в феноменах, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив влечение и недовольство к миру. По мере того как он пребывает в созерцании феноменов в феноменах, его ум не становится сосредоточенным, его загрязнения [ума] не отбрасываются, он не улавливает этого образа.

Этот глупый, необученный, неумелый монах не достигает приятных пребываний в этой самой жизни, и не обретает осознанности и бдительности. И почему? Потому что, монахи, этот глупый, необученный, неумелый монах не улавливает образа своего ума.

Представьте, монахи, мудрого, обученного, умелого повара, который приготовил бы для царя или царского министра различные виды карри: кислое, горькое, острое, сладкое, едкое, неострое, солёное, умеренное.

И этот мудрый, обученный, умелый повар уловил бы предмет предпочтения своего хозяина: «Сегодня такое-то карри порадовало моего хозяина … ».

Этот мудрый, обученный, умелый повар добился приобретения [подарков в виде] одежд, прибавки, премий. И почему? Потому что этот мудрый, обученный, умелый, повар уловил предмет предпочтения своего хозяина.

Точно также, монахи, некий мудрый, обученный, умелый монах пребывает в созерцании тела в теле, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив влечение и недовольство к миру. По мере того как он пребывает в созерцании тела в теле, его ум становится сосредоточенным, его загрязнения [ума] отбрасываются, он улавливает этот образ.

Он пребывает в созерцании чувств в чувствах… ума в уме… феноменов в феноменах, будучи старательным, бдительным, осознанным, устранив влечение и недовольство к миру. По мере того как он пребывает в созерцании феноменов в феноменах, его ум становится сосредоточенным, его загрязнения [ума] отбрасываются, он улавливает этот образ.

Этот мудрый, обученный, умелый монах достигает приятных пребываний в этой самой жизни и обретает осознанность и бдительность. И почему? Потому что, монахи, этот мудрый, обученный, умелый монах улавливает образ своего ума».