Однажды Благословенный пребывал возле Гайе на [холме] Гайясиса. Там Благословенный обратился к монахам: «Монахи!»

«Учитель!»—ответили те монахи. Благословенный сказал:

(1) «Монахи, до моего просветления, пока я всё ещё был непросветлённым бодхисаттой, я воспринимал только свет, но я не видел форм.

(2) Мысль пришла ко мне, монахи: «Если я буду воспринимать свет, а также видеть формы, то в таком случае это моё знание и видение станет ещё более очищенным». Так, спустя некоторое время, по мере того, как я пребывал прилежным, старательным, решительным, я воспринимал свет, а также видел формы. Но, всё же, я не общался с этими божествами, не беседовал с ними, не вовлекался с ними в разговоры.

(3) Мысль пришла ко мне, монахи: «Если я буду воспринимать свет и видеть формы, а также общаться с этими божествами, беседовать с ними, вовлекаться с ними в разговоры, то в таком случае это моё знание и видение станет ещё более очищенным». Так, спустя некоторое время, по мере того, как я пребывал прилежным, старательным, решительным, я воспринимал свет и видел формы, а также общался с этими божествами, беседовал с ними, вовлекался с ними в разговоры. Но, всё же, я не знал об этих божествах [следующего]: «Эти божества из такого-то или такого-то класса божеств».

(4) Мысль пришла ко мне, монахи: «Если я буду воспринимать свет и видеть формы, общаться с этими божествами, беседовать с ними, вовлекаться с ними в разговоры, а также знать об этих божествах: «Эти божества из такого-то или такого-то класса божеств»—то в таком случае это моё знание и видение станет ещё более очищенным». Так, спустя некоторое время, по мере того, как я пребывал прилежным, старательным, решительным, я воспринимал свет и видел формы, общался с этими божествами, беседовал с ними, вовлекался с ними в разговоры, и я также знал об этих божествах [следующее]: «Эти божества из такого-то или такого-то класса божеств». Но, всё же, я не знал об этих божествах [следующего]: «После смерти здесь, эти божества переродились там в результате этой каммы».

(5) Мысль пришла ко мне, монахи: «Если я буду воспринимать … видение станет ещё более очищенным». Так, спустя некоторое время … я знал об этих божествах: «После смерти здесь, эти божества переродились там в результате этой каммы». Но, всё же, я не знал об этих божествах [следующего]: «В результате этой каммы, эти божества существуют [здесь, питаясь] такой-то едой и переживают такое-то удовольствие и боль».

(6) Мысль пришла ко мне, монахи: «Если я буду воспринимать … видение станет ещё более очищенным». Так, спустя некоторое время … я знал об этих божествах: «В результате этой каммы, эти божества существуют [здесь, питаясь] такой-то едой и переживают такое-то удовольствие и боль». Но, всё же, я не знал об этих божествах [следующего]: «В результате этой каммы эти божества имеют срок жизни такой-то длины».

(7) Мысль пришла ко мне, монахи: «Если я буду воспринимать … видение станет ещё более очищенным». Так, спустя некоторое время … я знал об этих божествах: «В результате этой каммы эти божества имеют срок жизни такой-то длины». Но, всё же, я не знал, жил ли я [сам] с этими божествами прежде [в прошлых рождениях], или же нет.

(8) Мысль пришла ко мне, монахи: «Если я буду воспринимать … видение станет ещё более очищенным». Так, спустя некоторое время … я знал о том, жил ли я [сам] с этими божествами прежде [в прошлых рождениях], или же нет.

Покуда, монахи, моё знание и видение в отношении дэвов с его восемью гранями не было тщательно очищено, я не заявлял о том, что пробудился в непревзойдённое совершенное просветление в этом мире с его дэвами, Марой, Брахмой, с его поколениями жрецов и отшельников, богов и людей. Но когда моё знание и видение в отношении дэвов с его восемью гранями было тщательно очищено, то тогда я заявил, что пробудился в непревзойдённое совершенное просветление в этом мире с его дэвами, Марой, Брахмой, с его поколениями жрецов и отшельников, богов и людей. Знание и видение возникли во мне: «Непоколебимо моё освобождение ума. Это моё последнее рождение. Не будет более нового существования».